Ребенок – это, прежде всего, эстет: он реагирует на
внешность, на видимость, на очертания и формы.
И. Бродский. Полторы комнаты

Акт 1. Утро. Квартира чиновника

Зазвенел будильник. Открываю глаза, смотрю на время: 6:30. Еще можно минут пятнадцать поспать. Но тогда придется пожертвовать либо укладкой, либо тщательностью макияжа. Нет, лучше встать. Всовываю теплые ноги в мягкие тапочки.

Каждое утро я совершаю одни и те же действия. На автомате и в определенной последовательности. Душ, укладка, макияж, кофе. В ванной журчит вода, из кухни аромат кофе проникает по всем комнатам. Бодрит! Я тихо сижу, крашусь за туалетным столиком, продумываю, что надеть. Надо бы новую блузку купить! А то совсем надеть нечего! А то, всё одно и то же, да и видели уже все. Самой надоело! На Аньке из нашего отдела вчера новая юбка была! Всё рядится!

Ну вот, готово! Хороша! Я и впрямь красавица. Ну, красива же, кто поспорит! Хм. (Улыбается) Красива и умна! Кто ж в мои годы, в Пскове, занимает такую должность?! И жизнь впереди. Не зря училась. Вот Ленка в Питер зря уехала, а могла бы сейчас как я, в администрации работать. В Администрации… (думает протяжно и многозначительно!) Ни пыльно, престижно, и интересно! Карьера всё-таки! А какой буклет сделали, ну красота же! Прелесть! Всем туристам на зависть! Будут знать! И начальники хвалят! Глянец!

Бегу на кухню, уже 7:48! Пью кофе, вспоминая план предстоящего рабочего дня. О поездке договорилась с вечера, нужно ехать в Изборск. Побыстрее бы отделаться! Нашли там, коллеги, какого-то местного! Какой-то Леша. Абориген! Говорят у него двор есть, и сарай. Блин, слово то какое – сарай! Ладно, посмотрим и Лешу, и сарай его. А куда деться, надо ехать смотреть, начальство распорядилось, не отмажешься!

Уже в коридоре, перед большим зеркалом. Последний взмах кисточкой по скулам. Ах, хороша! Ну, просто загляденье! Не зря я заставила себя встать пораньше!

Дверь захлопывается снаружи, приятно срабатывает щелчок.

Акт 2. В дороге. Диалоги о туристском преображении

Еду в Изборск. С коллегами. Дорога не долгая, но заснеженная. Думаю.
— Блин, ну не убирают же! Ехать минут двадцать, а по такой дороге тут все сорок. Блин! Где же, эти, уборочные машины! У них, как всегда, зима наступила не вовремя. Блин, холодно! Колдобины еще эти! Сделали пол дороги!
— Ну и что там в Изборске? Что? — интересуюсь я. — Вы видели буклет? Красивый получился, правда? И про Изборск там, так красиво отснято. Глянцево! Фотограф у нас отличный, профессионал! Так снял всё красиво!
— А что там, в Изборске? — выдавливают мои провожатые, коллеги. – Там пустота. Домов двести местных, дома запущены. Газа там нет, вот местные и озлоблены. Работы тоже нет. Одни бабки, да алкаши… Живи как хочешь!
— Ну, там же гостиницу строят, — говорю я, — Мальская долина, ключи, красотища!
— Ах, Вы об этом. Это да, это красиво. Крепость древняя и всё такое, а вокруг дома разваливаются. Хотя цены на эту разруху, однако! Короче, мы там походили, вот Лешу нашли, хороший мужик такой, готовый помочь. В общем, местный – пьющий! Кликуха – Винни-Пух!
Я: Пьющий? А можно не пьющего? А то как-то, проект все-таки, празднование, юбилей скоро у Изборска. Вот и Указ Президента…
— Да какой Указ! Изборянам на этот Указ…
— Так вот и поможем им! Там же главное начать. Нужно апарт-отели делать из их хибар, сувенирную продукцию помогать развивать, самобытное что-то…
— Так они, конечно, без нас не знают! Не догадываются, что им нужно, чтобы на еду хватало?!
— Может и догадываются. Хотя… Ну, не знаю. Посмотрим.
— А чего смотреть то?!
— Здесь так, направо. Вот дом, подъехали.

Акт 3. Изборск. В логове Винни-Пуха

Выхожу из машины. – Ой, что это? (Снег окроплен то ли краской, то ли кровью.)
— Не обращайте внимания, — говорит мне провожатая. – Бывает! (улыбается).
— Да, ну пошли тогда со мной, ты хоть с ним встречалась, а то кто я ему?! Да у тебя и лучше получится. А то я как-то с ними не умею общаться… А он вообще дома?
— Щас узнаем. Надо же стучаться! (думает про себя) Тоже мне, по туризму…
Входим во двор. Дом старый, построен лет тридцать назад, может больше. Слева большой покосившийся сарай.
Я: Это что ли сарай? Какой-то он, никакой!
— А лучше ты здесь не найдешь. Тем более, что мужик согласен делать там этот «Музей».
Стучимся. Никто не отвечает.
Я: Наверное, нет никого, поехали отсюда.
— Да нет же, он дома. Чего, зря ехали?
Стучимся настойчивее.
Слышатся шаги. Старая дверь скрипит, туго открывается.
— Ты, кто такая?! Кто ты, мля?!

На пороге стоит неряшливая баба, под глазом бланж, на выдохе перегар…

Я (про себя): Боже! Какой кошмар!!!
Коллега: А Алексей дома?
Бланж: Какой, мля, Алексей?! Ты чо приперлась?! На х… я?!
Коллега: Мы же к Вам уже приезжали. Алексей, Леша, дома? Он знает.
Бланж: Спит он, мля! Бухал вчера…
Коллега: Разбудите, мы из Пскова к нему по договоренности.
Бланж: Лех, мля, тут к тебе бабы… мля!!!
Леха тащится из дома.
— А, это ты. От… этого! Ну, да. Заходи.
Леха никакой. Видно, что бухал уже неделю, а может всего неделю и не бухал.
Заходим. Попадаем в кухню.

Я боюсь к чему-то прикоснутся, дотронуться, осторожно вхожу вслед за коллегой. Окидываю взглядом жилище: всё вокруг заражено водкой, всё пропитое, везде грязь, вещи сальные, запах прокисшей еды, на липком столе стоит немытая уже много дней посуда… Вот это культурный слой! (думаю про себя).

— Ну!
Я очнулась от брезгливости.
— Ах, да. Вы знаете, мы хотим, вот, Вас попросить, у Вас… вот, чтобы Музей… Как Вы? Это возможно?
— Ну да. Ну мы же уже с этим… говорили.
Я: А что Вам для этого нужно?
Лёха: Да ничо не нужно! Я сам всё! Время нужно. Крышу сам починю, и дверь там тесать надо (икает, и тут же отрыгивает запахом колбасы и алкоголя).
Этот запах меня убивает! Как отвратительно!
Я: Ну, хорошо, тогда Вы… ну мы свяжемся. Ок? Хорошо, то есть? (выдавливаю улыбку).
Леха: Да, да…
Я быстро шагаю в машину, так быстро, что за мной не успевает звук скрипучего снега. Фу! Поехали!

ЗАНАВЕС!

PS: История, ну вообще нереальная! Так что любые совпадения вполне возможны. И, добро пожаловать в Изборск!

Ваш Энди Кауфман, 1984